Любовное прозрение - Страница 23

Они мгновенно сплелись в вопящий клубок из лыж, рук, ног и голов. Никто не обратил на них никакого внимания.

— Помогите! — Дженнифер, зарывшаяся носом в снег, даже и не пыталась самостоятельно подняться. Наконец она увидела рядом с собой Ричарда, скорчившегося от смеха. — Ах ты, негодяй! Нашел забаву!

— Это было великолепное зрелище, — выдохнул он, вытирая слезы и подъезжая поближе. Он помог обеим женщинам подняться. Дженнифер, встав на ноги, неожиданно сильно толкнула его, и он сам упал в снег.

— Ну что, дождался? Разве это не забавно? — злорадно заявила она, отряхиваясь. — Разве не великолепно, когда снег лезет тебе в рукава и за шиворот?

— Я весь день мечтаю проделать то же самое с моим мужем, — засмеялась почтенная дама. — Только никак не могу его найти.

Когда дама отъехала, Ричард сказал:

— Слушай, Дженни, ты не будешь возражать, если я оставлю тебя на часок на базе? Мне хочется немного покататься по-настоящему.

К этому времени ноги Дженнифер уже настолько гудели с непривычки, что посидеть, даже в таком неуютном месте, казалось ей пределом мечтаний. С помощью Ричарда она добралась до прокатного пункта, и он тут же умчался, пока Дженнифер сдавала лыжи.

Интересно, как же профессиональные горнолыжники способны сутками тренироваться, совершенно не зная усталости, удивлялась она, заказывая в буфете сандвич с курицей и кофе. После изнурительной прогулки на свежем воздухе еда казалась просто восхитительной, и даже детский гомон не раздражал ее.

Через окно веранды было видно, как с горы съезжают опытные горнолыжники. Она узнала Ричарда по куртке цвета хаки и впервые смогла оценить, как ловко он владеет своим гибким телом, как отточены его движения.

Через некоторое время он исчез из виду, наверняка перебравшись на один из более крутых склонов. Эта демонстрация им своих способностей, должно быть, была устроена в ее честь.

Ричард вернулся спустя два часа совершенно счастливый, его щеки пылали.

— Ух, просто здорово! — объявил он, ставя на стол поднос с едой.

— Ты был великолепен, — неохотно признала она. — Где ты этому научился?

— То здесь, то там... — Он неопределенно пожал плечами, но она поняла, что комплимент ему приятен. — Швейцария, Австрия... Я везде побывал.

— Не сомневаюсь... — Нет, она не позволит себе думать об элегантных женщинах, осаждающих элитные горнолыжные курорты. Много чести! — Послушай, мне кажется, я уже достаточно наигралась в эти игры...

— О чем ты?

— У нас уговор, ты не забыл? Ты даешь мне показания и в понедельник съезжаешь с квартиры! И нам, должно быть, уже пора встретиться с Фрэнком Берджем. Он должен прийти к тебе сам или мы увидимся где-то еще?

— Он придет... — Ричард наклонился вперед и погладил ее по щеке. — Знаешь, тебе очень идет эта шапочка.

Дженнифер нахмурилась: он что, зубы ей заговаривает?

Он в один присест расправился с ланчем и побежал укладывать лыжи в машину.

Когда они ехали обратно, погода переменилась, набежали тучи и холодный ветер вздымал небольшие снежные вихри.

— Тебе это не напоминает Бостон? — как бы невзначай спросил он, когда они приехали и вошли в дом.

— Напоминает. — Она стащила перчатки и подула на руки. — Знаешь, я всегда вспоминаю, как приятно зимой сидеть у камина и пить горячий шоколад. И совершенно забываю, как отвратительно, когда отмерзает нос.

— Намек понял. — Ричард сложил дрова в камин, добавил горстку углей и разжег огонь. — Знаешь, в этом тоже есть свой фокус! Надо иметь по крайней мере два полена. Огонь разгорается между ними.

— Учту на будущее.

Она деловито направилась наверх, чтобы взять диктофон, блокнот и документы.

На ее часах было два пополудни, когда в дверь позвонили. На крыльце стоял Фрэнк Бердж с кислым выражением лица.

— Полагаю, что всем этим обязан вам, адвокат, — проворчал он, входя в холл и снимая с себя явно очень дорогую лыжную куртку. Хотя она знала, что ему лишь чуть за тридцать, редеющие волосы и узкие сутулые плечи создавали впечатление, что он гораздо старше.

Дженнифер принесла кофе, и они заняли свои места с осторожностью боксеров, прощупывающих друг друга в начале матча. Она чувствовала, что с этим типом надо быть начеку. Когда они с Фрэнком включили диктофоны, она не без труда заставила себя думать о Ричарде как о любом другом свидетеле.

— Расскажите мне своими словами, что произошло вечером... — Она заглянула в свои заметки и назвала точную дату.

Ричард подробно припомнил вечеринку и свою беседу с Монти. К ее удовлетворению, он твердо стоял на том, что не обнаружил у своего собеседника никаких признаков опьянения. Правда, признался он, один раз к ним подошел официант и спросил: «Не желаете ли еще шампанского, мистер Алабама?»

Когда наступила очередь Берджа вести перекрестный допрос, тот заставил Ричарда признать, что он не находился рядом с Монти в течение всего вечера и, следовательно, не видел, мог ли тот выпить.

— Не мог ли кто-то подучить официанта задать такой вопрос? — осведомился Фрэнк.

— Это выглядит маловероятно...

— Протестую против записи этого вопроса, — вмешалась Дженнифер. — Вы интересуетесь не тем, что видел свидетель, а тем, что он думает об этом.

Они продолжали допрос, время от времени останавливаясь, чтобы сменить кассеты. Естественно, каждой стороне хотелось иметь собственную запись.

Наконец оба адвоката выдохлись.

— Если у меня возникнут еще вопросы, я с вами свяжусь, — сказала Дженнифер и, невзирая на явное нежелание Берджа, взяла номер его телефона в Биг Бэре. Уходя, он простился с ней лишь сухим кивком.