Любовное прозрение - Страница 46

Его ухаживания были настойчивыми и упорными. Конечно, он не захочет потерять все, что достигнуто, только потому, что рассердился на Дженнифер.

Нет, сказала она себе. Последний раз она его покинула, а не наоборот. А на этот раз она останется и будет сражаться. И он меня поймет... раньше или позже...

Она показала письмо Гаррисону.

— Мне нужна моральная поддержка, — призналась Дженнифер. — Я начинаю ощущать, что все это меня слишком волнует.

— Гмм... — Почтенный адвокат тщательно просмотрел письмо. — Даже если бы это было правдой, у вас все-таки существовала бы возможность отказаться. Так что у мистера Эллиса нет оснований полагать, что вы приняли окончательное решение.

— Хотелось бы мне знать, окончательно ли его решение насчет Японии, — вслух размышляла Дженнифер. — Я совершенно не представляю, каким может быть компромисс, даже если он учтет мою точку зрения.

Мистер Би задумчиво глядел на нее.

— Вы действительно хотите быть замужем, Дженнифер?

— Да, за Ричардом, — быстро ответила она, надеясь, что он не собирается предложить ей бросить все во имя любви.

Вместо этого он сказал:

— Вы, кажется, давно не были в отпуске? Я что-то не помню, чтобы за последние несколько лет вы покидали нас более чем на продленный уик-энд.

— Да, это так... — Сразу по окончании юридического факультета Дженнифер позволила себе путешествия в Сан-Франциско и Йосемитский национальный парк, а потом ограничивалась лишь поездками на пляж в уик-энд.

— Вот над чем вам следует подумать, — произнес Гаррисон.

Проверка личного дела выявила, что у Дженнифер действительно накопилось шесть недель неиспользованного отпуска. Конечно, это не шесть — восемь месяцев, думала она по дороге домой, но все-таки дает некоторую свободу для маневра.

Она крепче сжала рулевое колесо. Предъявление письма должно быть тщательно подготовлено. Если она начнет ликующе размахивать им перед его носом, Ричард наверняка что-то заподозрит. К тому же, напомнила себе Дженнифер, она никогда не была хорошей актрисой.

Нет, пусть лучше он найдет письмо как будто случайно. Она снова вскипела, вспомнив, как Ричард открыл свои планы перед лицом Фебы и Монти. Но у нее не было возможности воспроизвести подобную ситуацию; кроме того, это могло осложнить и без того натянутые отношения.

— Привет! — долетел до нее голос Ричарда из спальни, когда она вошла в дом. — Почему бы нам не поехать обедать на пляж?

— Конечно!

Дженнифер осмотрелась в поисках места, где можно было «забыть» письмо. Лучше всего оставить его на кухонном столике, рядом с банкой какао, которое Ричард обыкновенно варил на ночь. Достав письмо, она положила его так, что часть листка, с хорошо видимым текстом, высовывалась из конверта. Неужели он сможет удержаться от того, чтобы прочесть его?

Они пообедали в Венисе. Дженнифер ела грибы и эскалоп в чесночном соусе, Ричард — телятину со спаржей. Окна ресторана выходили на океан, и они любовались дивным пурпурно-золотистым закатом.

— Наверное, странно будет чувствовать себя по ту сторону океана, — задумчиво произнес Ричард.

— Страна восходящего солнца... Так, кажется, переводится ее историческое название — Ниппон? Звучит захватывающе, не правда ли? Или вот это: «Торговая палата Кабуки».

— Кабуки — это национальный театр, — поправил Ричард. — Приедем в Японию — обязательно туда сходим.

Вечер шел так гладко, что сомнения Дженнифер только усилились. По предложению Ричарда после обеда они вышли потанцевать на террасу.

Во время танца, прижавшись щекой к плечу Ричарда, Дженнифер с наслаждением впитывала в себя его густой, теплый аромат. Она ни в силах расстаться с ним. Ни на час, ни на минуту!

Ей хотелось быть там с любимым, встречать его по вечерам, полного энтузиазма и новых впечатлений. Хотелось увидеть Японию и узнать ее людей.

Но ей так же хотелось развивать собственное мышление, спорить о законах с Гаррисоном, а иногда, быть может, повергать судей в восхищение неожиданным доводом или новым свидетельством.

Видимо, ей нужно все сразу, уныло подумала Дженнифер. А так не бывает.

— Завтра тебе надо работать, да? — спросил наконец Ричард и неохотно повез ее домой.

Переодевшись в ночную рубашку, она вернулась из ванной и обнаружила Ричарда в постели за чтением детективного романа.

— А какао? — прошептала она, удивляясь, как ей удалось выдавить из себя слова сквозь спазм в горле.

— О, разумеется! — Он отложил книгу, сел и сунул ноги в кожаные шлепанцы. На нем были только пижамные штаны, и она, как всегда, залюбовалась его атлетическим торсом. — Хотя... если ты не перестанешь так смотреть на меня, то я предложу тебе кое-что получше!

— Э... не сегодня, — сказала Дженнифер. — Я порядком устала и злая, как кошка!

Она услышала, как он наливает воду в чайник и ставит его на плиту. Сейчас он, по-видимому, берет в руки банку с какао. Его взгляд обязательно должен упасть на письмо, заметить вашингтонский адрес.

Долгое молчание в кухне усилило ее тревогу. Читает ли он его? И что при этом думает?

Дженнифер ожидала услышать позвякивание ложки, накладывающей какао в кружки. Но нет, вместо этого раздался слабый щелчок — он выключил плиту.

Шлеп-шлеп. Ричард появился в дверном проеме, и Дженнифер, испытывая чувство панического страха, съежилась. В руке он держал письмо.

— Ну? — осведомился он. — Я полагаю, что заслуживаю объяснений?

— Ох, прости, — виновато сказала Дженнифер. — Я хотела показать тебе раньше, но была так голодна...